Совок. Жизнь в преддверии коммунизма. Эдуард Камоцкий

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ для Московской Руси имя Телесфор, взятое из святок, для меня – русского, как я себя считаю, человека, было как некоторое клеймо.

      Как-то, в начале третьего тысячелетия разговорился я по дороге с очередных поминок по скончавшемуся сослуживцу с таким же, как я, соболезнующим. По 150 уже выпито, сытным обедом уже усопшего помянули, и пошел разговор «за жизнь», и при разговоре он спросил, как меня зовут. Услышав «Эдуард Телесфорович» он сочувственно вздохнул: «И у меня тоже, дед из татар».

      Клеймо это по каким-то соображениям нанес на потомков мой прапрадед. Николай Степанович Камоцкий, который дал своему сыну имя Франц, Франц Николаевич назвал своего сына, возможно под влиянием жены – француженки, латинским именем Телесфор. Телесфору для своего сына надо было выбрать что-либо не диссонирующее, и он дал мне имя Эдуард. Я стал выбираться на свою колею и назвал своего сына Егор, а Егор назвал своего сына Захар – выбрались.

      У Оли сохранились дореволюционные фотографии: фото моего отца, и фото папиной сестры – тети Собины (сидит) с женой Карла Францевича – Адель Адольфовной урожденной Литвинской – Олиной бабушкой (стоит). На коленях тети Собины будущий полковник Красной армии – Модест. В годы послереволюционных лихолетий его отца – мужа тети Собины – Ивана Корзюка отправили строить Беломорско-Балтийский канал. Тетя Собина была мужественной и решительной женщиной. Она поехала в Москву и добилась освобождения Мужа, убедив власти, что он оклеветан. Их сын Модест стал военным, и из своего командирского жалования посылал матери деньги, так что она могла помогать своему сосланному брату Петру – моему дяде. Кроме того тетя Собина взяла на воспитание троих детей погибшей в ссылке сестры Эмили.

      Такие, вот, замысловатые цветные узелки завязывались в это непредсказуемое черно-белое время.

      Папин отец Франц Николаевич умер рано, и отец еще до революции стал хозяйствовать самостоятельно.

      Хозяйствовал он умело, и владение постепенно приумножал, еще и еще прикупая землицу.

      Как он говорил в ответ на мои рассказы о работе: «Эдик, вот мы работали! Целый день вот этими руками ворочаешь вилами навоз – ни грамма навоза не пропадало, а вечером запряжешь в дрожки рысака, а у меня красивые были лошади, и к соседям на фольварк» (хутор).

      Из дворян только 1% владели большими поместьями (более 1000 душ) и ещё 2%приличными (более 500 душ), а 60% дворян должны были зарабатывать на жизнь только своим трудом, то ли крестьянским, то ли ремесленным, то ли чиновничьим, то ли военным (В. В. Познанский, 1973).

      Гарин Михайловский описывает, как он, занимаясь сельским хозяйством в Поволжье, заставлял соседних крестьян, ссылаясь на опыт немцев, вывозить навоз с крестьянского двора на своё же крестьянское поле. «Так, то немцы», «А зачем?» «Бог даст – будет урожай, а супротив бога не попрёшь». Когда он пригрозил, СКАЧАТЬ