Название: Легкая поступь бытия. Избранные тексты: проза, поэзия, драматургия
Автор: Лилит Базян
Издательство: Издательские решения
isbn: 9785006062573
isbn:
Потом была «Калитка», и, конечно «Аве Мария» Шуберта.
И тут под конец Сережа стал всех спрашивать, о чем же поется в этой песне-молитве? «Удручены мы тяжким горем, на голой земле, на скале над водами (житейских бурь) ночуем, в надежде, что Богородица прогонит страшные сновидения, пройдет ночь, и настанет нам освобождение». Это опять метафора, после тяжкой земной жизни – душа обретает новый свет и освобождение. Смерть? Или просто душа и тело будут находиться в разных измерениях, тело еще на земле, а душа уже на небесах, а вдруг такое возможно?
Сережа, по-моему, остался недоволен ответом. Потом опять забубнили все, и тут я подняла тост за Акопа, за Таню, за всех тех, кто хотел бы быть с нами, кто был душой с нами.
Как нас согревает дружба Акопа, интересно, ему наша что-нибудь дает? Дай Бог нам встретиться в 2000-2001-ом в Ереване. С Божьей помощью попадем туда и встретимся. Потом стали вспоминать папу (М.Х.) и говорить о том, что в его присутствии оказаться на высоте, услышать и быть услышанным, войти в высоко разреженную атмосферу духовных усилий и стать своим – очень трудно, и что это удалось Араику. С этим абсолютно согласна и за это выпили.
Но я не могла оставить, не могла позволить, чтобы не выпили за всех тех, кто животворил нашу жизнь, и стала рассказывать сон про поездку на море, про разговор с дядей Женей.
Сон: Дядя Женя говорит будто бы:
– Я вижу, вам трудно, вы езжайте на южное море на лето, а там, может, и вообще пристроитесь жить. На Баренцово, там Гольфстрим. (Какой провидец, однако).
И едем мы в машине, и тетя Таня с нами, едем мы так в будущую жизнь.
Все заинтересовались, чем же дело кончилось, устроились ли мы? Мы едем, а там видно будет.
p.s. А Лилитке приснилось, что лето и мы плаваем. Хороший сон.
Потом стали говорить про души людей, которых мы, любя, взяли с собой в XXI-ый век, и бабу Катю вспомнили, и Веру Андреевну. Левка стал вспоминать Григорича, Грэню, и вечер с Пастернаком, и как дядя Андрей учил его пить, и никто не заметил, т.к. все ставили шарады (ему четырнадцать, а я вообще еще отсутствую). Выпил, ух какое счастье и сила вошли, и так здорово все показалось, зато потом все потускнело и вторая половина вечера была очень мучительной. Ну и, конечно, про дядю Наири, который посвятил стихотворение Белле Башмаковой: «Инчу чес хосум хайерен» («Почему не говоришь ты по-армянски»). И папа спустя несколько СКАЧАТЬ