А здесь – море. Здесь устав нашего монастыря не действует. Что тут может значить наша каждодневная мышиная возня на суше. Здесь каждая минута – вечность. Она была такой сто тысяч лет назад и будет такой еще через сто. Минута, тянущаяся тысячелетия! Что в сравнении с ней вся моя жизнь? Я не говорю уж о каких‑то неприятностях, приключившихся в ней.
Я лежу под огромной полусферой неба. Звезды, со всеми своими спутниками, планетными системами и жизнями на них, приблизились ко мне на расстояние вытянутой руки. Я замер, боясь потерять это сверхъестественное ощущение. Из всего моего тела живыми остались только глаза. Я перестал быть земным жителем. Я не чувствую под собой опоры, потому что она, эта опора, движется, колеблется. Она зыбка, неощутима. Я не вижу ничего, потому что вокруг ничего нет. В море отражаются звезды. Небо сверху, с боков, снизу. Но что верх, а что низ? Что право, что лево? Звезды вокруг меня, я плыву в пространстве как одинокий космический корабль. Конечно, как и в любом механизме, в моем космолете случаются неполадки. Вот, например, что‑то чешется в движительном комплексе, по‑моему, в пяточном блоке. Засорился ввод аппарата кислородного обеспечения. Но это просто технические неполадки, вполне устранимые. Главное – корабль летит, движется вперед, преодолевая парсеки. Я улетаю глазами ввысь, протыкаю земную атмосферу, на сверхсветовых скоростях уношусь в необъятную пустоту Вселенной. Как раскаленная спица масло, пронизываю галактики и туманности.
Я бесконечен в пространстве, а значит, бесконечен во времени. Я вечен и всепроникающ! Я сам – Вселенная! Я могу все! Все!
«Если ты такой всемогущий, повысь себе зарплату хотя бы рублей на двадцать», – ехидно предлагает мое трезвомыслящее, практичное сознание. Я начинаю мягко планировать назад, к земле. Ну что это такое! Тут парсеки, Вселенная, биллионы световых лет и вдруг – рупь! Сто копеек! Сто бренчащих кругляшек! Я форсирую двигатели своего космолета, пытаюсь набрать утерянную скорость. Уйти. Вырваться. Но земное притяжение тянет обратно. Планирование переходит в штопор…
Я уже лежу на плоту, головой на грязном рюкзаке. Рядом на басах храпит Васеньев, аж сетка настила трясется. Надо мной звезды, но это уже светлые точки, служащие для определения своего местоположения и еще чего‑то в этом роде. Затекла левая нога.
– Ну ты концерты выдаешь! – восторженно шепчет СКАЧАТЬ