Сцены из минской жизни (сборник). Александр Станюта

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ мест, и то ли мартовское небо опустилось во дворы и улицы, то ли земля, и мы на ней поднялись и зависли в непонятном равновесии, в какой-то нерешимости и неопределенности.

      И это промежуточное положение уже как состояние души.

      Глухо, как под водой, сладкая лень, истома, долгий, растянутый во времени приступ рискованной свободы от всего, от самого себя, когда все уже делается абсолютно все равно. Ни в чем не виноват, ни за что не отвечаешь и можешь жить в любую сторону всей этой жизни.

      Она каждый день накатывает и накатывает на тебя, так будь что будет.

      Хватит что-то выстраивать, рассчитывать, стараться что-то улучшить и не ошибиться, или перемочь, пересилить и опять напрячься, чтобы – что?..

      Был день осенний, и листья грустно опадали,

      В последних астрах печаль хрустальная жила,

      Грусти тогда с тобою мы не знали,

      Ведь мы любили, и для нас весна цвела…

XI

      Сегодня в Оперный идем, там сумасшествие, не пробиться, но нам добыли два билета, и она кинулась к портнихе.

      Вот и суббота.

      Половина Африки провожает своего бойца в первый культпоход с Мадам де Магадан.

      Конечно, взяли по сто граммов, а Миша Порох свои привычные сто пятьдесят.

      Он молчалив и озабочен. Впервые, кажется, он, надежнейший телохранитель, преданный друг и привычная тень в любом сопровождении, впервые он остается в стороне.

      – Шурка, сигареты взял?

      – Вот еще пачка «Солнца», тоже болгарские.

      – А спички?

      – Есть.

      – Так сколько у тебя с собой всего?

      – Сорок один с копейками.

      – Добавить? На буфет.

      – После Вертинского сразу веди ее сюда. Вот ключ, я смоюсь к Нелке в десять, понял?

      – Ты посмелее с ней. А то…

      – Что – то? Нахрапом, да?

      – Слишком ты мягонький.

      – А не пошел бы ты знаешь куда?

      – Знаю, только не мандражируй с ней.

      У Оперного, возле входа, темная толпа. Александр Вертинский собственной персоной! Из довоенных еще, треснувших, заезженных, запиленных тупыми иглами пластинок… Я маленькая балерина, всегда нема, всегда нема, и скажет больше пантомима, чем я сама…

      Саша навстречу. Холодок под ложечкой, но быстро становится тепло.

      – Значит, идем слушать нашего тезку, да? Если учесть, что мама тоже Александра, то полный набор.

      – Мама?

      – Я не говорила? Александра Алексеевна, Тёть Шур, как в песенке бывших зеков.

      Мы в первом ряду бельэтажа. Все кругом забито. Все возбуждены. Пахнет духами, пудрой.

      Саша в красном платье с глубоким вырезом. Золотая цепочка на шее сзади чуть опускается к спине. Спины всей не видно, а жаль, там все такое же, наверное, как и ее шея, белая с розовым от электрического света огромной люстры под потолком, рожков светильников позади нас, на стене.

      Она СКАЧАТЬ